— выдохнула Гермиона, когда все трое вошли в дом вслед за Хагридом и сняли Плащ, так чтобы он мог их видеть. — Я только — о, Хагрид!
— Да это ниче, ниче! — сказал Хагрид торопливо, закрывая дверь позади них и спешно задергивая занавески, но Гермиона продолжала с ужасом смотреть на него.
Волосы Хагрида были спутаны и заляпаны застывшей кровью, его левый глаз сузился, из-за большой опухоли, а все лицо было покрыто массой фиолетово-черных синяков. Его лицо и руки были покрыты многочисленными ссадинами и порезами, некоторые из которых все ещё кровоточили, а перемещался он осторожно, что заставило Гарри подозревать, что у того сломаны ребра. Было очевидно, что домой он вернулся только что; толстый черный походный плащ лежал на спинке стула, а у двери стоял рюкзак, настолько большой, что смог бы вместить несколько маленьких детей. Хагрид, который был в два раза больше нормального человека, дохромал до огня и поставил на него медный чайник.
— Что с тобой случилось? — потребовал Гарри, в то время как Клык скакал вокруг них, пытаясь облизать им лица.
— Скажем … эта, ниче, — сказал Хагрид твердо. — Хотите чаю?
— Оставь это, сказал Рон, ты не в том состоянии!
— Я ж говорю, эта, я в порядке, — сказал Хагрид, выпрямляясь и поворачиваясь к ним, но сразу вздрогнул от боли. — Чтоб мне провалиться, я рад видеть вас всех снова — хорошо провели лето, а?
— Хагрид, на тебя напали! — сказал Рон.
— Да это так, это — ниче! — сказал Хагрид твердо.
— Ты бы говорил, что это ничего, если бы один из нас появлялся с фаршем вместо лица? — потребовал Рон.
— Ты должен пойти к мадам Помфри, Хагрид, — сказала Гермиона с тревогой, — некоторые из этих ушибов выглядят ужасно.
— Я помозгую над этим, хорош? — сказал Хагрид подавленно.
Он подошел к огромному деревянному столу, который стоял в середине комнаты, и отдернул полотенце, которое лежало на нем. Под ним лежал сырой, с кровью, зеленоватого оттенка бифштекс размерами чуть больше автомобильной шины.
— Ты же не собираешься это есть, — а, Хагрид? — сказал Рон, наклоняясь, чтобы лучше видеть. — Оно выглядит ядовитым.
— Эт оно токо так выглядит, это — мясо дракона, — сказал Хагрид. — Оно, того, не для еды.
Он поднял бифштекс и хлопнул им по левой стороне лица. Зеленоватая кровь потекла вниз на бороду, и он издал тихий стон облегчения.
— Эт лучше. Это помогает снять воспаление, я знаю.
— Так ты собираешься рассказать нам, что с тобой случилось? — спросил Гарри.
— Не могу, Гарри. Большая тайна. Будто мне больше нечем заняться, кроме как болтать об этом.
— Тебя избили гиганты, Хагрид? — спокойно спросила Гермиона.
Драконий бифштекс выскользнул из рук Хагрида, и хлюпнулся на стул.
— Гиганты? — сказал Хагрид, ловя бифштекс прежде, чем тот достиг его пояса, и ударяя им по лицу, — кто что сказал про гигантов? Кто эт такое сказал? Да кто сказал, что я — что я был — э?
— Мы догадались, — сказала Гермиона извиняющимся тоном.
— О, да, точно? — сказал Хагрид, смотря на неё серьезно тем глазом, который не был закрыт бифштексом.